Менестрель на Галерке

Менестрель на галерке смотрел свысока на ухмыляющиеся лица.
Он встречал пристальные взгляды,
прислушивался к перерывам в стариковском кудахтанье.
Он замышлял песню по косвенным намекам на любовь и ненависть,
и он ждал.
Он рассортировывал тыквоголовых обжор,
мерно жужжащих прожигателей жизни,
молодых, да ранних фабричных плутов
(высокооплачиваемых и со сверкающими воротничками).
Он вызывал щекочущее чувство тепла в животе у деловых людей,
потирающих руками те части тела, о которых не принято упоминать.
Он усмирял страдающих в пеленках,
по-младенчески мычащих пошляков-юмористов,
телерепортеров (похожих на зажравшихся гробовщиков),
любителей воскресных газет и игры в трик-трак,
женоненавистников со шрамами, оставшимися от семейной жизни.
Затем он позвал свою группу на сцену
и посмотрел со своими друзьями на то, что он совершил.

Менестрель на галерке смотрел свысока на ухмыляющиеся лица.
Он встречал пристальные взгляды,
прислушивался к перерывам в стариковском кудахтанье.
Он замышлял песню по косвенным намекам на любовь и ненависть,
и он ждал.
Он рассортировывал тыквоголовых обжор,
мерно жужжащих прожигателей жизни…

Менестрель на галерке посмотрел сверху на эту кроличью беготню
и выбросил зеркало, увидев свое лицо в каждом из них.

Холодные Ветра в Валгаллу

И мчится с нами юная прекрасная отроковица с ангелами ночи.
Гремящими на ветру, звенящими, сверкающими поводьями взнуздан громадный единорог.
Грубыми подковами он пересекает синее небо, летя на Холодных Ветрах в Валгаллу.
О, пожалуйста, присоединяйтесь к нам,
кричат валькирии над Холодными Ветрами в Валгаллу.
Позавтракаем с Богами.
Ночные ангелы прислуживают с ледяным величием.
Энергия строганины из замороженной сырой рыбы
В чаше серебряного жидкого огня.
Поток лучей лунного света храбро пробивается сквозь трещины в сводах
и освещает старую Валгаллу.
Ну, пожалуйста, присоединяйтесь к нам,
кричат валькирии над Холодными Ветрами в Валгаллу.
Герои покоятся под вздохи надёжных прислужниц Тора.
Чей-то полночный одинокий шепот всхлипывает:
"Мы получаем мелковатых героев в последнее время".
Сверкание меча распугивает бледные немощные прощания
в унынии Валгаллы.
О, пожалуйста, присоединяйтесь к нам –
валькирии мчат с пустыми руками на Холодных Ветрах в Валгаллу.

Плясунья в Черном Атласе

Ну, позволь мне сыграть с тобой, Плясунья в Черном Атласе.
Во всех твоих дарах само дарение является ответом.
Отрываешь жизнь по частям, а выглядишь прелестнее,
чем самый яркий цветок в моем саду.
Прошу твоего прощения за то, что расточаю благоглупости.
Сверхчувство полета быстротечных времен года.
Шепот слабого ветерка в разбитой мандолине.
Если повернуть минуты и часы вспять,
то всегда всплывает та старая золотая выдумка о сострадании.
Сбивчивое дыхание. Дразнящее прикосновение языка.
Течение твоей быстрой реки подпитывается твоим северным пламенем.
Пойдем, Плясунья в Черном Атласе, пойдем потихоньку в постель.

Реквием

Сегодня мне привиделась птица, взлетевшая из кустарника
и унесенная ветром.
А зловещий глаз матери-солнца опалил бабочку
с игривыми бархатистыми прожилками.
Я видел, как она горела.
Холодным дуновением зимней непогоды
серебристое облачко развеялось прямо на глазах.
И, взяв тебя сегодня утром, я пропел «O Реквием».
Конечно, моя дама сказала мне: «Останься».
Я огляделся и ушел гулять по Стрэнду.
Но я помалкивал, словно полустертое расписание поездов
рядом со стоянкой такси.
Видел ее лицо в залитом слезами окошке черного автомобиля.
Оно померкло в потоке машин; я наблюдал, как она уезжает.
А занимаясь любовью утром, я услышал свое пение: «O Реквием».
Я снова здесь.
Это всё та же старая история.
Сегодня мне привиделась птица, я огляделся и ушел гулять по Стрэнду.

Белая Утка / Ноль в десятой степени = Абсолютное Ничто

Горизонт затянут мглой, это желательно для меня в данном случае.
Вот сообщение на телефоне, несколько роз на подносе.
И шоссе расстилается, одно на всех,
пока я натягиваю на себя свои старые крылья.
Белая Утка на твоей стене.
Как это чертовски реально, не так ли?
Белая Утка на твоей стене.

Я сяду верхом на скрипичные струны под твоим смычком.
И поплыву на твоей мелодии, мягко и низко подхватывая припев.
Вот открытка с картинкой, знак того, что я заходил.
Ты можешь увидеть от камина
Белую Утку на своей стене.
Как это чертовски реально, не так ли?
Белая Утка на твоей стене.


Так улетай, Питер, и улетай, Пол,
оттолкнувшись кончиками пальцев от карниза своего довольства.
Долгое нетерпеливое шуршание сапог на высоких каблуках призывает меня,
и я, вероятно, обязан обмануть тебя после всего этого.
Что-то, должно быть, не так со мной и моими мозгами,
если мной так открыто пренебрегают.
Но мечты мои сбываются только во снах,
и лучше мне сойти с этого пути,
а мой ноль в твоей десятой степени дает абсолютное ничто.
Я не заперт на два оборота;
на моих дверях нет цепочки.
Я доступен для обсуждений.
Но помни, что твой вход – это также мой выход,
и слово из четырех букв* не является возмещением любви.
Я - Черный Туз, вожак собачьей стаи;
я - официант на роликах, но не делай поспешных выводов,
так как я до самых моих оглохших ушей заставлен подносами с остывшим завтраком,
которые надо убрать прежде,
чем я смогу побывать на твоей милой воскресной обеденной суматохе.

* four letter word (слово из четырех букв) – цензурное обозначение слова fuck

Муза Бейкер-стрит

а) Муза Бейкер-стрит

Автобусная остановка, продуваемая ветром. Цоканье. Витрина. Каблучки.
Темные личности. Отлетевшая пуговица. Те еще ощущения.
В подземном переходе стоит слепой.
В замерзших руках флейта.
Бродячий торговец симфониями, дыхание не в такт.
Ты можешь позвонить мне по другой линии.
Индийские рестораны, замусоривающие мне мозги своим карри.
Вояки-газетчики перевирают имена
на страницах в киоске возле остановки.
Напечатано недрогнувшей рукой.
Игрун словесными симфониями, я буду твоим заголовком.
Если ты поймаешь меня в другой раз.

Я не успел за ней со всеми моими уловками с Бейкер-Стрит.
Не впечатлил ее своим синяком с Бейкер-Стрит.
Хорошо бы поиметь ее, но я – всего лишь Муза Бейкер-Стрит.

Перебравшие пива парни валяются в лужах собственной блевотины.
Позеленели от кока-колы с ромом Бакарди.
Из машинописного бюро выплывает павой принцесса в мини-юбке.
Плодородная Матушка-Земля,
твой могильный холм на пятьдесят футов вглубь в подземке Бейкер-стрит.
(Какого дьявола!)

Я не успел за ней со всеми моими уловками с Бейкер-Стрит.
Не впечатлил ее своим синяком с Бейкер-Стрит.
Хорошо бы поиметь ее, но я – всего лишь Муза Бейкер-Стрит.

Иду вдоль сточной канавы, размышляя
"Каково, черт возьми, мне сегодня?"
Ну, я вообще-то тебя ни о чем не спрашивал, но все равно спасибо.

b) Коротышка и Шлюха

«Толстозадая фройляйн, ложись всем весом на меня»,
сказал коротышка шлюхе, отчаявшись в попытках взять штурмом эту гору.
Ничтожный тип, его юность утекла фонтаном.
Разорившийся и все еще подсчитывающий убытки.
Многословно болтающий на своем диалекте;
это попытка стать ближе к местности, откуда он родом.
В звездном проеме, между Блэндфорд-стрит и Марсом.
Сказано - сделано. Ощущение отлетающих пуговиц.
Проверка, на месте ли яички.
Когда-то пухлый бумажник.
Волосы зализаны налево, все его морщины на виду.
Звон свадебных колоколов всегда пугал его.
Слезы, звучащие похоронным звоном, льются в гнездо ее неподатливости.
Международное содействие щедро и обильно
орошает его инструмент, как обычно, не готовый к делу.
Его глаза бегают по ее шерстке.
И он весь дрожит, когда входит.
А я неторопливо рулю к Мэрилебон-роуд.

c) Милый Мотивчик (Инструментал)

d) Вальсирующая у Заградительного Барьера

Я бреду здесь, одной ногой в сточной канаве,
в полуночном эхе магазина, торгующего дешевыми радиоприемниками.
И вот она сидит - без крова, без хлеба, без масла -
на двойной желтой линии, где она может притулиться в любое время.
Седенькая старушка; всего лишь чья-то мать,
вальсирующая у заградительного барьера. Несчастье Бейкер-стрит.
Вот и мистер Полисмен, балетмейстер в синей рубашке.
Он предлагает старой леди с лейкопластырем на ногах убираться.
Странное па-де-де: он – Ромео, она - Джульетта.
Она сонно плетется, он ядовито сожалеет.
Пьяным бродяжкам не дозволяется спать здесь, в людной пустоте.
Ах, офицер, позвольте мне отвести ее в дешевую гостиницу.
Я оплачу счет и сделаю ей добро вместо ада вашей кровавой воли!
Не допускайте полного крушения из хороших побуждений.
Мы должны научить их быть еще более независимыми.

e) Фантазия «Матушка Англия»

У меня нет времени для журналов «Тайм» или «Роллинг Стоун».
Я не хочу никому желать ни добра, ни зла.
У меня нет загородного дома, нет автомобиля.
И если вы думаете, что я шучу,
тогда считайте меня просто пошлым трактирным балагуром.
И, по-видимому, некого покидать ради тенниса;
и я сам себе господин.
И я не хочу входить в двадцатку лучших похорон или в сотню великих деятелей.

Жил-был маленький мальчик, он стоял на пылающем бревне,
с ликованием потирая руки.
Он сказал: «О Матушка Англия, осветила ли ты мою улыбку;
или ты разожгла этот огонь подо мной?
Однажды я стану менестрелем на галерке
и нарисую тебе портрет королевы.
И если мои песни порой довольно циничны,
то это, очевидно, просто нонсенс».

Итак, я дрейфую через долину Бейкер-стрит
в своей скособоченной нереальности.
И когда все уже сказано, и все уже сделано,
я не мог бы пожелать лучшей доли.
Есть реальная, зрелая, полная уверенность в том,
что я всего лишь Муза Бейкер-стрит.
Разговариваю со зловонными сточными канавами,
подмигиваю старым добрым способом.
Я пробовал привлечь чей-то взгляд, но увидел другой путь.

Индийские рестораны, замусоривающие мне мозги своим карри.
Вояки-газетчики перевирают имена
на страницах в киоске возле остановки.
Напечатано недрогнувшей рукой.
Автобусная остановка, продуваемая ветром. Цоканье. Витрина. Каблучки.
Темные личности. Отлетевшая пуговица. Те еще ощущения.
В подземном переходе стоит слепой.
В замерзших руках флейта.
Бродячий торговец симфониями, дыхание не в такт.
Ты можешь позвонить мне по другой линии.

Я не успел за ней со всеми моими уловками с Бейкер-Стрит.
Не впечатлил ее своим синяком с Бейкер-Стрит.
Хорошо бы поиметь ее, но я – всего лишь Муза Бейкер-Стрит.
(Я не могу выйти отсюда!)

На Посошок

Привет, солнце.
Привет, птица.
Привет, моя леди.
Привет, завтрак.
Смогу ли я вновь купить тебя назавтра?

Альбом хорош!

Один из самых любимых альбомов! Первая композиция вообще шедевр!
А то, что все создавалось в дороге многое объясняет.

Спасибо.

Альбом Minstrel In The Gallery группа записала на мобильной студии Maison Rouge, путешествуя по Европе.

Хм , все моего поколения очень ценим группу . Супер группа , что там говорить ...

Честно говоря, не думал, что у этой группы столько поклонников!
Очень удивлен и одновременно безмерно рад.

Классика жанра, сейчас уже возможно кому-то покажется эта музыка несколько архаичной, но в этом-то и прелесть - сухое звучание, детально проработанная гармония и свой яркий ,удивительный стиль... Кстати если уж говорить про тексты, то и по сей день мало, кто может померятся силами с Андерсеном, в глубине и концептуальной изобретательности его не без преувеличения сказать - поэзии. Слушать всем!!!!!!!!

Thanks!